Под горами Ляски рождалась невероятная краса.

Директор Эйгар Дренг не был похож на волшебника… Невысокий, крепкий, наполовину эскимос. Плоское тяжелое лицо выглядывало из-под гривы поседевших черных волос. Рана, полученная в Энергетической войне, заставляла его прихрамывать, опираться на тросточку. За одеждой он не следил, держался приветливо, пока чей-нибудь промах не вводил его в гнев, и тогда по части крепких выражений мог заткнуть за пояс любого моряка дальнего плавания. Он был женат, возраст четверых детей укладывался в диапазон от тридцати до двадцати пяти; старшая, замужняя, уже наградила его внуком. Свободное время он отводил вечеринкам и покеру, а также принимал активное участие в работе кенайского собрания Ложи Волка.

Происхождение было едва ли более ярким, чем внешность: уроженец этих краев, он учился на юге, а потом работал над созданием самолетов. Во время войны записался в волонтеры, дослужился до майора и был отчислен в запас по инвалидности. Еще бушевали последние битвы, но он — среди первых — уже начинал мечтать об Орионе и обдумывать проект. Место для работы выбрали по его предложению, и он руководил всем в течение начальных, самых жестоких лет подготовки. Но тем не менее выкраивал время, чтобы «выдумать штуки» (его фраза), которые инженеры, занятые над проектом, находили полезными. Когда пятнадцать лет назад проект начали воплощать в металл, боссом, естественно, назначили его. Он был здесь всегда, координировал все работы, начиная с экспериментальных устройств — грубых, примитивных, почти игрушек, самым прискорбным образом отказывавших на каждом последующем этапе; тем временем мужчины и женщины очень старались, создавая машину, никогда не существовавшую прежде.

И все же…

— Этот человек — волшебник, — объявил Плик Иерну через день после того, как они встретились с ним. — Фауст. Но с каким же дьяволом он заключил свой контракт?

Решимость, железная воля, которая направляла создание Ориона, потрясла не менее, чем сам проект. Эйгар Дренг никогда не оставлял эти края — вместе со своей семьей и несколькими сотнями рабочих, подчинявшихся ему, с их семьями, в том числе супругами и детьми, не занятыми непосредственно в Орионе и мало знавшими о нем. Иногда заезжали специалисты из дальних мест, консультирующие по сложным проблемам, но лишь когда офицеры службы безопасности были абсолютно уведены в том, что им можно доверять. Секретность, однако, была не единственной причиной, заставлявшей это общество пребывать в изоляции год от года.

Людей нельзя было принуждать работать в здешних условиях, и они были выбраны за свои устремления и способности. В этом краю их держала мечта. Сознательно или нет, они готовили пути своему Господу — как умели.

— Сперва нам нужна свобода, — сказал юропанцам Эйгар Дренг. — Мы должны добиться ее, прежде чем сможем продолжать свое дело; а когда это случится, многие из нас смогут спокойно уйти в отставку. Но не все: потребуются новые силы. Сперва — свобода, но не превыше всего!

— А что потом? — спросил Иерн, хотя Роника уже говорила ему об этом.

Словами своими она привнесла в него отголоски пламени, бушевавшего в Эйгаре.

— Космос! Планеты и звезды! Конечно, мы не сможем часто запускать ядерные корабли с Земли: чересчур много радиоактивных осадков. К тому же у нас тогда скоро кончатся взрывчатые вещества, однако нам этого и не придется делать. При нашей полезной нагрузке всю нужную технику на земную орбиту и на Луну… — к мосту, что проложит путь человеку вовне — можно доставить за несколько путешествий. А потом все пойдет само собой. При наших возможностях иначе просто не может быть. Ресурсы космоса безграничны, древние уже доказали это. В наших архивах ждут своего времени их превосходные разработки и планы. Уже лунный реголит сам по себе содержит почти все сырье, которое нам необходимо.

Астероиды дадут нам еще больше — в более концентрированной форме.

Один-единственный астероид, переведенный ракетным двигателем или солнечным парусом на земную орбиту или же разрабатываемый на прежнем месте роботами, катапультирующими добытые материалы на Землю…

Один-единственный железоникелевый астероид, один-два щелчка в диаметре, поставит мировой промышленности все, что ей потребуется, по крайней мере на век. И не одни конструкционные сплавы, а все необходимое для электроники. Не только для одного Союза, для промышленности всего мира, включая то, что необходимо отсталым народам, чтобы вернуть прежний уровень жизни. В том числе энергию. — Он расхаживал по своему кабинету, подобно полярному медведю в клетке.

Узкая блеклая комната подчеркивала это впечатление. У обитателей этих пещер не было времени украшать их. — Столько энергии, сколько мы сможем использовать; чистой, свободной, неистощаемой. Нужно только доставить в космос большие солнечные коллекторы. И никаких сложностей: ни ночей, ни непогоды, ни пыли… птица не какнет. Хотя я, пожалуй, оживил бы другую древнюю идею. Вместо того чтобы строить в пространстве, построим станции Криссвелла на Луне — из местных пород.

Но энергию все равно придется с помощью микроволн передавать на Землю, преобразовывать ее в электричество. Что там!.. Если сложится все, как надо, мы осчастливим и маураев: разберем ядерные энергоустановки, которые построены на Земле. Они нам больше не понадобятся.

Имея новый источник энергии, мы сможем изготовить любое количество топлива и не из угля или биомассы; мы будем использовать водород, взятый прямо из морской воды. Можно делать и топливо для химических ракет-носителей… если мы решим потом производить запуски с помощью лазеров, а при спуске использовать строго аэродинамический вход и никаких больше ядерных взрывов в атмосфере. Действительно, надеясь получить неограниченный источник энергии, мы сможем позволить себе сжечь некоторое количество запасенного нами топлива при самых первых полетах. Девять запусков «Ориона» освободят нас; еще десять или двадцать вышедших на орбиту тяжелых кораблей создадут основу для дальнейших космических разработок. Базируясь на них, система «Орион» будет действовать наверняка — там, где ей надлежит быть. Где надлежит быть и человеку. Конечно, наши корабли скоро устареют. На чертежных досках уже появились космические корабли с термоядерным приводом.